Капиталовложения из ес в россии: значимые перемены
Алексей КУЗНЕЦОВ
КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЯ ИЗ ЕС В РОССИИ: ЗНАЧИМЫЕ ПЕРЕМЕНЫ
Обострение международной обстановки из-за событий, вызванных агрессией Грузии против Южной Осетии в августе 2008 года, среди прочего прояснило взаимоотношения России с ЕС. С одной стороны, Евросоюз, давно поглощённый внутренними проблемами дальнейшего развития интеграции, открыто признал свою неготовность к углублению политического партнёрства с Россией (впрочем, как и со всей Восточной Европой1). Более того, оказалось, что согласование политической позиции в рамках ЕС неизбежно означает учёт мнения тех европейских политиков, кто продолжает мыслить категориями “холодной” войны. С другой стороны, выявился и важный позитивный для современной России момент – долгосрочные экономические интересы превалируют в её отношениях с ЕС и способны оказывать ощутимое влияние на развитие внешнеполитической конъюнктуры. При этом речь идёт не только о внешней торговле с её важной энергетической составляющей2, но и об интенсификации трансграничного инвестиционного процесса, в особенности прямых инвестиций в России компаний из разных стран Евросоюза.
Объёмы прямых инвестиций
Статистика по прямым иностранным инвестициям (ПИИ), особенно в России, имеет множество недостатков: неполный учёт реализованных проектов (прежде всего капиталовложений в приобретение дочерних банков), подчас не-
1 Например, ЕС многие годы упорно сохраняет визовый режим с восточноевропейскими соседями, вводя лишь малозаметные “упрощения”, причём Россия оказывается в том же положении, что и Украина.
2 Обогнав Швейцарию, в 2006 году Россия стала важнейшим в Европе и третьим по значению в мире (после США и Китая) торговым партнёром стран ЕС за пределами их интеграционной группировки.
© Кузнецов Алексей Владимирович – кандидат экономических наук, заведующий
сектором исследования ЕС ИМЭМО РАН.
точное определение страновой принадлежности ПИИ и т.д. Вместе с тем анализ информации сразу из нескольких источников – Росстата, Центрального банка РФ и Евростата – показывает одну и ту же тенденцию: заметное увеличение прямых капиталовложений из ЕС в Россию на протяжении всего текущего десятилетия, особенно в последние годы.
Как известно, Росстат определяет происхождение ПИИ по стране базирования фирмы, которая непосредственно перевела в Россию капитал, а не по национальной принадлежности головной штаб-квартиры транснациональной корпорации (ТНК) – собственника фирмы-инвестора. В результате лидером по объёмам аккумулированных в России ПИИ оказывается такая страна-участница ЕС, как Кипр – 35,4 млрд долл. на начало 2008 года. Однако на практике почти все инвестиции с этого острова имеют российские корни. В последнее время в экономической литературе для подобного явления регистрации в офшорах национальных по происхождению средств под видом иностранных капиталовложений даже введён специальный термин – round-tripping of FDI (“путешествие ПИИ по кругу”). Вместе с тем в число лидеров по размерам накопленных ПИИ в России, по информации Росстата, неизменно попадают и страны, в которых действительно есть значительное число крупных компаний, инвестирующих средства за рубежом. В наибольшей степени за 2001-2007 годы выросла накопленная сумма нидерландских ПИИ (с 1,2 млрд до 35,3 млрд долл.), а также германских (с 1,3 млрд до 4,5 млрд долл.), британских (с 1,0 млрд до 3,4 млрд долл.) и французских капиталовложений (с 0,3 млрд до 1,6 млрд долл.)1.
Хотя более детализированная в разрезе по странам текущая информация того же Росстата о ежегодных поступлениях ПИИ не полностью соответствует статистике ежегодного прироста накопленных сумм ПИИ2, она также отражает, например, многократное увеличение капиталовложений из Нидерландов и заметную активизацию инвесторов из Франции (см. табл. 1). Кроме того, необходимо отметить в целом существенное увеличение притока европейских инвестиций в последние годы. Это хорошо видно при сравнении данных Росстата в среднем за 2000-2003 годы с информацией за 2004-2006 годы.
Последнее время инвесторы из ЕС более оптимистично воспринимают инвестиционный климат в России по сравнению с предпринимателями из других стран. Так, известная консалтинговая фирма “А.Т. Карни” (A.T. Kearney) в 2005 году на основе опроса тысячи фирм из многих стран поставила Россию на шестое место в рейтинге благоприятности для ПИИ, однако среди европейских бизнесменов Россия оказалась на четвёртом месте. По данным нового рейтинга, опубликованного в декабре 2007 года, Россия переместилась на девятую позицию, зато у европейцев – поднялась на третье место3. В итоге если на страны ЕС приходится лишь чуть больше половины внешнеторгового оборота России, то по накопленным ПИИ удельный вес Евросоюза превосходит 4/5.
1 Данные Росстата (www.gks.ru).
2 Впрочем, эта проблема характерна для оценки ПИИ во всём мире.
3 См. сайт “А.Т. Карни” (www.atkearney.com).
Пиковым для притока европейских ПИИ в Россию оказался 2007 год. В некоторой степени, однако, это результат смены методики статистического учёта (данные о капиталовложениях в разрезе по странам впервые представил Центральный банк РФ, который более тщательно учитывает трансграничное перемещение инвестиций). Вместе с тем произошло и реальное увеличение объёмов зарубежных капиталовложений в России, что подтверждает анализ отдельных проектов компаний из стран ЕС. При этом необходимо подчеркнуть, что расширился перечень стран со значительными ПИИ – к традиционно активным в России западно- и североевропейским инвесторам добавились фирмы из Южной и Восточной Европы (см. табл. 1). В итоге сколько-нибудь существенных проектов в России из всех стран ЕС не реализовали пока только инвесторы из Португалии, Мальты, Румынии и Болгарии, однако эти страны в принципе не выделяются масштабами экспорта капитала.
Таблица 1.
ПИИ из Евросоюза (российские оценки), млн долл.
Страна В среднем в 2000-2003 2004 2005 2006 2007 В среднем в 2004-2007
Кипр 292 352 234 718 9509 2703
Нидерланды 519 3442 6954 3768 9210 5844
Германия 281 192 321 347 7679 2135
Великобритания 290 130 319 198 3321 992
Франция 31 131 335 183 375 256
Италия 41 99 93 64 707 241
Финляндия 111 78 81 37 724 230
Швеция 92 64 107 174 410 189
Люксембург 6 29 161 146 290 157
Австрия 21 27 169 0 332 132
Испания 6 4 7 5 367 96
Бельгия 14 106 76 19 84 71
Дания 7 14 53 35 114 54
Польша 34 32 45 61 30 42
Словения 10 3 12 1 92 27
Греция 1 0 0 0 98 25
Эстония 1 13 7 8 62 23
Чехия 0 1 0 13 59 18
Венгрия 7 3 8 15 47 15
Литва 1 16 5 10 32 16
Латвия 5 0 3 2 47 13
Словакия 0 8 16 21 0 11
Португалия 1 1 0 0 4 1
Мальта 0 1 2 1 0 1
Румыния 0 0 0 0 2 1
Болгария 0 0 0 0 0 0
Ирландия 27 1 1 56 -200 -36
Все страны ЕС-27 1798 4747 9009 5882 33395 13258
Источник: данные за 2000-2006 годы – оценки Росстата (www.gks.ru); за 2007 год – более полная оценка Центрального банка РФ на основе платёжного баланса (www.cbr.ru). Все данные – без учёта поступлений инвестиций в банковский сектор.
Указанную специфику прямых инвестиций из ЕС в России в целом подтверждает и информация Евростата, хотя он опирается на материалы национальных центральных банков и статистических ведомств, использующих методику, отличную от применяемой Росстатом или Центральным банком РФ (см. табл. 2).
Таблица 2.
Динамика накопленных в России прямых инвестиций из ЕС
Страна Накопленные на конец года ПИИ в России, млн евро Доля России в сумме экспортированных к концу 2006 года ПИИ страны, %
2000 2005 2006
Нидерланды 1 871 5 664 11 742 2,2
Германия 1 500 6 664 10 785 1,4
Великобритания 453 2 647 9 011 0,8
Франция 485 2 402 3 414 0,4
Люксембург – 2 833 3 099 0,1
Швеция 566 2 321 2 456 1,3
Австрия 193 811 2 017 3,2
Финляндия 314 1 097 1 665 2,3
Бельгия – 628 697 0,1
Испания ок.70 411 515 0,1
Дания 113 350 490 0,4
Италия 186 304 337 0,1
Эстония 5 217 243 8,9
Польша 0 167 203 1,6
Чехия 5 167 147 4,3
Венгрия 0 17 140 0,4
Литва 3 86 125 15,8
Словения 19 84 121 3,5
Кипр ок.10 93 91 2,4
Прочие страны ок.37 88 212
Не распределено * ок.1 550 6 226 4 739
Всего страны ЕС-27 ок.7 380 33 277 52 249 0,7
Источник: данные Евростата (epp.eurostat.ec.europa.eu), по ряду стран частично расчёт накопленных сумм базируется на статистике ежегодных поступлений ПИИ.
* Примечание: отдельный учёт ПИИ по Бельгии и Люксембургу ведётся по ежегодным поступлениям с 2002 года, вследствие этого значительная часть нераспределённых по странам ПИИ имеет бельгийско-люксембургское происхождение.
Главное отличие в результатах статистического учёта капиталовложений российскими ведомствами и Евростатом заключается в отмечаемых последним скромных позициях Кипра. Однако в Россию постепенно приходят и “настоящие” кипрские инвесторы. Так, в конце 2007 года второй по величине банк Кипра “Марфин попьюлар банк” установил контроль над “Российским промышленным банком” за 119 млн долл., а летом 2008 года в страну пришел и лидер банковского дела островного государства “Банк Кипра”, приобретя за 576 млн долл. 80% акций “Юниаструм банка”. Вместе с тем некоторые существенные расхождения наблюдаются и при регистрации “обычных” инвестиций, когда ТНК переводят средства через свои дочерние структуры, расположенные в третьих странах. Такое явление некоторые специалисты в сфере инвестирования образно называют trans-shipping of FDI (“движение ПИИ с пересадкой”). В частности, Евростат регистрирует более значительные, нежели российские ведомства, шведские ПИИ в нашей стране, поскольку ведущий инвестор – известная мебельная компания “ИКЕА” – начала в 2000 году проникновение на российский рынок путём организации сети магазинов через свою дочернюю фирму в Германии.
Анализ статистики Евростата не только подтверждает рост абсолютных показателей ПИИ компаний из Евросоюза в России, в особенности с середины текущего десятилетия (за один 2006 год их накопленный объём увеличился на 57%), но и позволяет оценить усиление роли нашей страны как объекта вложения средств инвесторов из ЕС. Ещё в конце 2000 года на Россию приходилось меньше 0,2% аккумулированной суммы экспортированных из ЕС прямых капиталовложений. К концу 2004 года показатель вырос до 0,4%, причём если исключить из рассмотрения взаимное переплетение капитала внутри Евросоюза, то удельный вес России возрастал до 1,0%. Уже через год соответствующие показатели выросли до 0,5% и 1,4%, а в конце 2006 года на Россию приходилось 0,7% всех ПИИ из Евросоюза, в том числе 1,9% прямых капиталовложений, накопленных за пределами 27 стран ЕС.
Для многих малых государств ЕС, не относящихся к значимым экспортёрам капитала в мире, Россия играет сравнительно большую роль вследствие так называемого эффекта соседства (см. табл. 2). В частности, в России сосредоточено
почти 16% литовских ПИИ, причём почти все проекты размещены в смежной с Литвой Калининградской области. Другое дело, что по объёмам капиталовложений выделяются лишь две компании: фирма “АРВИ” вложила около 20 млн долл. в производство минеральных удобрений, а компания “Снайге” – около 14 млн долл. в выпуск холодильников. Среди многочисленных инвесторов в пищевой промышленности выделяются владелец рыбоперерабатывающего завода “Вичунай” (7 млн долл.) и мясоперерабатывающая компания “Клайпедос маистас” (5 млн долл.). Значительное место занимает Россия и у инвесторов из других восточноевропейских стран ЕС.
Проявление эффекта соседства во многом объясняется наличием у предпринимателей из ближних стран большей информации о возможностях осуществления ПИИ по сравнению с бизнесменами из удалённых государств. Информированность сопряжена с такими факторами, как отсутствие языковых барьеров и наличие между странами исторических связей, которые способствуют формированию устойчивых трансграничных предпринимательских контактов. На принятие инвестиционного решения влияет также возможность экономии на транспортных издержках и координации производственных цепочек. Инвестирование в близлежащей стране нередко рассматривается как менее рискованное, что побуждает к осуществлению капиталовложений даже средние по величине компании, которые в других случаях опасаются инвестировать средства. В то же время эффект соседства важен не только для “новичков” заграничного инвестирования. В случае с Россией он характерен и для традиционно ориентированных на экспансию в Восточной Европе компаний “старых” членов ЕС -австрийских, финских и др. При этом, как и у фирм “новых” членов ЕС, у них могут прослеживаться внутрироссийские территориальные предпочтения. Так, 2/3 всех финских дочерних предприятий в России сосредоточены на Северо-Западе, причём в Карелии 45% организаций с участием иностранного капитала привлекли именно финские ПИИ .
Вместе с тем фирмы из Испании, Бельгии и Италии, занимающие 5 – 7-е места в ЕС по масштабам экспортированного капитала (после Великобритании, Германии, Франции и Нидерландов)2, почти не проявляют интереса к России. Так, на нашу страну приходится лишь 0,1% аккумулированных за рубежом ПИИ компаний из этих сравнительно удалённых от России государств.
Российская энергетика: новые условия для инвесторов
Хорошо известно, что ЕС испытывает острую зависимость от импорта углеводородов. На 27 стран Евросоюза приходится лишь 0,5% мировых доказанных запасов нефти и 1,6% запасов природного газа, а добывается 2,9% нефти при удельном весе этой интеграционной группировки в мировом потреблении равном в 2007 году 17,8%. Аналогичные показатели по природному газу составля-
1 Регионы России. Социально-экономические показатели. 2007 / Росстат. – М., 2007. С. 410.
2 World Investment Report 2007 / UNCTAD. – N.Y., Geneva, 2007. P. 255.
ли 6,5% добычи против 16,4% потребления. Это означает импортную зависимость по нефти на уровне 84%, по газу – 60%1, и по мере истощения североморских месторождений данные показатели будут только расти. В этой связи вполне понятно стремление энергетических компаний из стран ЕС закрепляться в зарубежных нефте- и газодобывающих странах с помощью осуществления значительных прямых капиталовложений. Россия, на которую в 2007 году пришлось 12,6% мировой добычи нефти и 20,6% мировой добычи газа (к тому же существенная часть извлечённых углеводородов была направлена на экспорт в европейские страны), естественно, вызывает повышенный интерес у западноевропейских энергетических ТНК.
Ещё в 1993 году нидерландско-британский нефтегазовый концерн “Ройал Датч – Шелл” (после недавней реорганизации акционерного капитала он формально стал нидерландским) организовал совместную компанию по освоению Салымских месторождений в Ханты-Мансийском АО (правда, добыча начата только в конце 2004 года). В 1994 году на условиях соглашения о разделе продукции (СРП) стартовала реализация ещё более грандиозного проекта – “Саха-лин-2”, доля “Шелл” в котором до конца 2006 года составляла 55% (партнёрами европейского инвестора выступали японские “Мицубиси корпорэйшн” и “Ми-цуи энд компани”). После экологического скандала, облегчившего вхождение в проект “Газпрома”, у каждого из участников российский гигант выкупил по половине его доли (у “Шелл” – более чем за 4 млрд долл.) плюс одну акцию. Кроме того, как и другие нефтегазовые фирмы, “Шелл” развивает в России собственную сбытовую сеть нефтепродуктов (через АЗС).
С 1995 года французская (а вернее, франко-бельгийская) энергетическая компания “Тоталь” совместно с норвежским и российским партнёрами приступила к освоению на условиях СРП крупного Харьягинского месторождения в Тимано-Печорском бассейне. Доля французского концерна, выступающего в роли оператора проекта, пока составляет 50%, хотя, вероятно, будет снижена до 40% за счёт вхождения в проект подконтрольной государству компании “Зару-бежнефть”2. При этом капиталовложения французского инвестора уже достигли нескольких сотен миллионов долларов. Испытав ряд крупных неудач при попытке расширить своё присутствие в России (в частности, антимонопольный орган отказал в 2004 году в покупке за 1 млрд долл. блокирующего пакета акций крупнейшей российской независимой газодобывающей фирмы “НОВАТЭК”), компания “Тоталь” всё-таки получила (хотя и после долгих переговоров) долю в размере 25% в совместной с “Газпромом” и норвежской “Статойл-Гидро” компании, осваивающей перспективное Штокмановское газо-конденсатное месторождение.
Возникновение в последние годы в России трудностей у названных топливных компаний некоторые наблюдатели, особенно западные расценивают как симптомы чрезмерного укрепления в экономике страны позиций государства.
1 BP Statistical Review of World Energy – June 2008 (www.bp.com). P. 6, 9, 12, 22, 24, 27.
2 Ведомости. 10.10.2008.
Такой подход отчасти не лишён оснований, хотя ещё большой вопрос, насколько должно подвергаться критике в самой России стремление усилить государственный контроль над крупнейшими месторождениями сырья, играющего стратегическую роль в отечественной экономике. Особо необходимо отметить, что иностранные инвесторы не вытесняются полностью из проектов, а продают лишь часть своих акций – иначе говоря, речь идёт в основном о потере ими политического ресурса, полученного в сложный трансформационный период 90-х годов и немыслимого в большинстве других стран – крупных поставщиков энергоресурсов на мировые рынки. К тому же в реальности проблема сложнее -вопрос заключается не только в укреплении государственных компаний, но и в стремлении частного национального бизнеса усилить свои позиции.
Это особенно хорошо видно на примере перипетий, которые в 2008 году пережил в России третий крупный инвестор из ЕС в топливной промышленности -британская компания “БиПи” (BP). Она выбрала особый путь проникновения на российский рынок, изначально встраиваясь в проекты российских компаний. Так, в 1995 году она вошла в перспективный с точки зрения добычи газа Ко-выктинский проект (хотя теперь к выкупу по крайней мере контрольного пакета акций фирмы “Русиа Петролеум”, которой принадлежит лицензия на разработку этого месторождения, близок “Газпром”). В 1997 году “БиПи” приобрела у бизнес-групп “Альфа” и “Аксесс-Ренова” 10% акций нефтяной фирмы “Сиданко”, а через пять лет довела свою долю до 25%, заплатив в общей сложности почти 0,9 млрд долл. В 2003-2005 годах было завершено создание на паритетных началах российско-британской компании “ТНК-ВР”, которая представляет собой партнёрский проект двух указанных российских бизнес-групп (так называемый консорциум ААР) и компании “БиПи”. Формально британские ПИИ в ходе слияния активов “БиПи” в России и на Украине с “Тюменской нефтяной компанией” и другими подконтрольными консорциуму ААР фирмами (ОНАКО и т. д.) превысили 6 млрд долл., однако реально в Россию средств почти не поступило, так как слияние базировалось на обмене акциями.
Образованная компания осваивает месторождения по всей стране, владеет в России четырьмя нефтеперерабатывающими заводами (в Рязани, Саратове и Ханты-Мансийском АО – Югра) и более чем 600 АЗС в 20 регионах, правда, в основном под маркой “ТНК” (ещё свыше 1 тыс. АЗС принадлежит независимым торговым фирмам, действующим под этой маркой). Кроме того, “ТНК-ВР” имеет нефтеперерабатывающие и сбытовые активы на Украине1. Именно различия во взглядах на стратегию зарубежной экспансии “ТНК-ВР” послужили основой конфликта в 2008 году между российскими и британскими совладельцами компании (формально скандал разворачивался вокруг фигуры президента фирмы Р. Дадли, но в октябре стороны пришли к мировому соглашению)2. Собственно говоря, с этой проблемой ещё раньше столкнулись российские телекоммуника-
1 Здесь и далее информация о предприятиях базируется в основном на сведениях, размещённых на официальных сайтах компаний.
2 Время новостей. 10.10.2008.
ционные компании – их западные стратегические партнёры были готовы к совместной экспансии как в России, так и СНГ в целом, но не хотят видеть за пределами этого региона в качестве новых конкурентов российские компании, тогда как всё большее их число стремится превратиться в полноценные ТНК.
Тем не менее, на наш взгляд, не стоит придавать чрезмерное значение такого рода конфликтам, пытаясь на их основе делать общие выводы об ухудшении позиций инвесторов из ЕС в нефтегазовом секторе России. В этой отрасли успешно работает немалое число европейских компаний – германская “Винтерс-халль” (дочерняя структура известного химического концерна “БАСФ”), венгерская “МОЛ” и ряд менее известных топливных компаний из разных стран ЕС, причём этот перечень постоянно расширяется. Более того, в последнее время укрепили свои позиции в России и некоторые крупнейшие энергетические ТНК. Например, весной 2007 года итальянские энергетические концерны “ЭНИ” и “Энел” за 5,8 млрд долл. через свою совместную дочернюю структуру “Северная энергия” (бывшая “Энинефтегаз”, доли двух итальянских ТНК – 60% и 40%) выкупили некоторые активы “ЮКОСа” (“Арктикгаз”, “Уренгойл” и др.), а также 20% компании “Газпромнефть”, что стало очередным шагом по укреплению связей с лидером российской газовой промышленности – “Газпромом”. Кроме того, “ЭНИ” развивает в стране сеть АЗС под маркой “Аджип”.
Ещё несколько лет назад об обмене активами с “Газпромом” предварительно договорились германские концерны “БАСФ” и “Э.Он”. Сделка с “БАСФ” формально была завершена в конце 2007 года, когда “Газпром” предоставил германскому партнёру 25% минус 1 обыкновенную акцию фирмы “Севернефте-газпром”, владеющей лицензией на разработку Южно-Русского месторождения, а вдобавок ещё одну привилегированную акцию без права голоса, которая эквивалентна 10% участия в экономике проекта. В целом сделка оценивается в 2,1 млрд долл. Взамен “Газпром” увеличил свою долю в германской сбытовой компании “ВИНГАЗ” с 35% до 50% минус 1 акция, получил 49% уставного капитала нефтедобывающей фирмы “Винтерсхалль” и ещё почти 0,9 млрд долл.
Переговоры с “Э.Он” (дочерняя фирма которой “Рургаз” несколько лет назад, осуществив лишь портфельные инвестиции, смогла ввести своего представителя в совет директоров “Газпрома”) у российского газового гиганта шли значительно дольше и лишь осенью 2008 года были приняты конкретные условия обмена, которые вступают в силу с 2009 года. В отличие от сделки с “БАСФ” за 25% минус 1 акцию “Севернефтегазпрома” концерн “Газпром” не получит зарубежных активов (хотя они ему предлагались). Однако с финансовой точки зрения “Газпром” предпочёл более выгодный вариант – он получает 49% акций фирмы “Геросгаз”, которой принадлежит 2,93% самого газового гиганта. К тому же приход “Э.Он” в проект по освоению Южно-Русского месторождения ускорит обеспечение ресурсной базы для строящегося газопровода “Северный поток”, в котором и “БАСФ”, и “Э.Он” являются партнёрами “Газпрома”.
Ещё одним знаковым событием в 2007-2008 годах стало привлечение масштабных капиталовложений из ЕС в российскую электроэнергетику. Первым среди компаний из ЕС вложил ПИИ в эту отрасль финский концерн “Фортум”.
Осуществляя с конца 1990-х годов портфельные инвестиции в “Ленэнерго”, он смог к 2004 году довести свой пакет акций до блокирующего (30%) и получить место в совете директоров. В ходе реформы РАО “ЕЭС России” концерну удалось сохранить полученный статус прямого инвестора, доведя до 25,7% свою долю в “ТГК-1” (куда, помимо “Петербургской генерирующей компании”, вошли “Кольская генерирующая компания”, “Карелэнергогенерация”, Мурманская и Апатитская ТЭЦ). Более того, весной 2008 года “Фортум” заплатил около 2 млрд долл. за 76,5% акций “ТГК-10” (Челябинская, Тюменская региональная и Курганская генерирующие компании) и планирует в ближайшие годы значительные инвестиции в модернизацию уральских электростанций. У концерна есть также дочерняя фирма “Несте”, которая на Северо-Западе России развивает сеть АЗС.
Особо следует выделить компании, ранее в основном сотрудничавшие лишь с “Газпромом”. Так, в ходе реструктуризации российской электроэнергетики компания “Энел” стала одним из главных иностранных инвесторов, купив почти за 4 млрд долл. 59,8% акций “ОГК-5” (Конаковская, Невинномысская, Реф-тинская и Среднеуральская ГРЭС). Германская компания “Э.Он” также инвестировала значительные средства – за приблизительно 5,8 млрд долл. она стала собственником 69% акций “ОГК-4” (Сургутская ГРЭС-2, Березовская ГРЭС-1, Шатурская ГРЭС-5, Смоленская ГРЭС и Яйвинская ГРЭС). Другое дело, что в ходе финансового кризиса осенью 2008 года стоимость этих акций уменьшилась втрое, а владельцы германского “Э. Он” столкнулись к тому же с непрофессионализмом топ-менеджмента российской электроэнергетической компании, о котором не подозревали1. В результате инвесторы из ЕС, ещё не успевшие завершить сделки по приватизации российских электроэнергетических активов, предпочли выждать. Так, французская “Электрисите де Франс” воздержалась от участия в конкурсе по покупке акций “ОГК-1”, а германская “РВЭ” отказалась от выкупа акций “ТГК-2” (что предполагало соглашение с её российским партнёром весной 2008 года).
Промышленные ТНК из ЕС на российском рынке сбыта
Несмотря на большие вложения в российскую энергетику, ТНК из стран ЕС чаще интересуются сравнительно ёмким потребительским рынком России. Например, проведённый в 2005 году опрос руководителей ТНК по заказу Консультативного совета по иностранным инвестициям (КСИИ) для Минэкономразвития России показал, что при осуществлении капиталовложений в стране 79% из более чем 100 опрошенных представителей компаний-инвесторов (в основном из европейских стран и США) максимальную заинтересованность проявляют к российскому рынку как потребителю продукции и услуг. При этом доступ к российским природным ресурсам и товарам промышленного назначения в качестве наибольшего интереса назвали лишь 9% респон-
1 Бе^сЬе ^Ы1е. 09.10.2008 (www.dw-world.de).
дентов1. Другие аналогичные опросы свидетельствуют, что особо повышенное внимание к обеспечению сбыта, а не доступа к сырью, проявляется среди ТНК тех стран, где добывающий сектор традиционно играет незначительную роль -в частности, в ФРГ2.
Значительные ПИИ осуществили компании из стран ЕС, работающие в самых разных отраслях обрабатывающей промышленности и сферы услуг. Прежде всего следует отметить пищевую промышленность, особенно пивоварение, где европейские инвесторы уже доминируют. Ещё в 1993 году компания “Бал-тик бевериджиз холдинг” (“ББХ”) начала экспансию в России, установив контроль над петербургским заводом “Балтика”. К настоящему времени у неё действует 11 заводов по всей стране, а инвестиции исчисляются многими сотнями миллионов долларов. Собственники “ББХ” несколько раз менялись, однако это всегда были фирмы из ЕС. В результате поглощения в январе 2008 года британской “Скоттиш энд Ньюкасл” единоличным владельцем “ББХ” стала датская “Карлсберг”. Сопоставимую роль в российском пивоварении, также по всей стране, играет бельгийско-бразильский концерн “Инбев” (торговые марки “Клинское”, “Толстяк”, “Сибирская корона” и др.); компании, ставшие затем его составными частями, осуществляли первые инвестиции в России ещё в 90-е годы. Позже других в Россию пришел нидерландский концерн “Хайнекен”. Лишь в феврале 2002 года за 0,4 млрд долл. он приобрел у исландских инвесторов петербургскую “Браво Интернэшнл” (торговая марка “Бочкарёв”). Зато в 2004-2005 годах концерн приобрёл сразу несколько фирм, причём только за “Пивоварни Ивана Таранова” им было заплачено более 0,5 млрд долл.
Из инвесторов в других отраслях пищевой промышленности можно выделить диверсифицированные нидерландско-британский концерн “Юнилевер” и французскую компанию “Данон”, британскую табачную “БАТ”. Значительные ПИИ осуществили также молочные фирмы “Эрманн” из ФРГ и “Кампина” из Нидерландов, кондитерские “Кэдбери-Швепс” из Великобритании и “Альфред Риттер” из ФРГ, совладелец мясокомбината “КампоМос” – испанская “Кампоф-рио” и ряд других (в основном среднего размера) фирм из стран ЕС.
В последнее время заметно выросли прямые капиталовложения из ЕС в российском машиностроении. Пожалуй, единственной крупной неудачей европейских инвесторов был отказ со стороны ФАС России (причём дважды – в 2005 и 2007 годах) германскому концерну “Сименс” в приобретении контрольного пакета акций компании “Силовые машины” (по-видимому, не последнюю роль сыграло производство на российском предприятии оборонной продукции). В остальном же можно говорить не только о росте, но и о диверсификации ПИИ в машиностроении. Так, если раньше капиталовложения машиностроительных компаний из ЕС были связаны в основном с производством бытовой электротехники (итальянской “Индезит”, шведской “Электролюкс”, германской “Ро-
1 Россия как объект инвестиций / Конфиденциальный опрос 158 иностранных инвесторов, проведенный “PBN Company”. М., 2005. С. 29.
2 См., например: Falk T. Deutsche Firmen in Russland. Anreize und Hindernisse für unternehmerische Aktivitäten. – Marburg, 2001. S. 2.
берт Бош” и др.), а также реализацией немногочисленных проектов в высокотехнологичных отраслях (прежде всего со стороны германской “Сименс”, французских “Алкатель” и “Снекма”), то в последнее время активизировались автомобилестроители.
Ещё в 1998 году французская “Рено” на базе столичного “АЗЛК” создала совместное предприятие “Автофрамос”; к 2005 году благодаря дополнительным инвестициям доля компании в нем превысила 90%. В декабре 2007 года “Рено” запустила ещё более грандиозный проект, став стратегическим инвестором “АвтоВАЗа” (за 25% акций заплачено свыше 1 млрд долл.).
Ориентируясь на успех американской компании “Форд” и её последователей из других стран, организовавших в России массовый выпуск легковых автомобилей “с нуля”, к концу 2007 года в Калужской области закончил строительство и запустил производство германский “Фольксваген”.
Кроме того, в России основали небольшие сборочные предприятия шведские автомобилестроители: “Вольво” – по выпуску грузовиков в Зеленограде, а “Скания” – автобусов в Санкт-Петербурге. В 2008 году объявили о своих планах итальянский “ФИАТ” и консорциум с участием французской фирмы “Пе-жо-Ситроэн”.
Осуществляют ПИИ в России и производители шин из ЕС. Это, например, финская “Нокиан тайэрс”, у которой помимо завода на родине есть только одно крупное предприятие – в петербургском пригороде Всеволожске (к 2021 году капиталовложения в это постоянно расширяемое с 2005 года производство превысят 0,5 млрд долл.). Кроме того, в Подмосковье с 2004 года действует завод французской компании “Мишлен”, а в Омской области ещё в 1995 году было создано совместное предприятие с участием словацкой фирмы “Матадор”.
Среди представленных в России химических компаний выделяется германская “Хенкель”, которая действует сразу в нескольких подотраслях – прежде всего в производстве клеев, синтетических моющих средств и средств обработки металлических поверхностей. Можно также назвать нидерландскую “Акзо Нобель” (производство красок), финскую “Кемира” (выпуск красок “Тиккури-ла” и химикатов для очистки воды) и т.д.
Ряд европейских компаний осуществили ПИИ в российскую фармацевтическую промышленность, причём фирмы “второго эшелона” пока опережают мировых гигантов. Так, динамично развивающаяся германская фирма “СТАДА” приобрела в начале 2005 года 97,5% акций известного ОАО “Нижфарм”, в 2006 году поглотила фирму “Хемофарм”, построившую завод в Обнинске, а летом 2007 года стала владельцем “Макиз-Фарма” с предприятиями в Москве и Рязанской области. В целом “СТАДА” вложила в России более 0,4 млрд долл. В этой отрасли активными оказались и восточноевропейские инвесторы, которые пытаются опередить в России более сильных западноевропейских конкурентов. Можно отметить строительство “с нуля” в начале текущего десятилетия фармацевтических заводов в Подмосковье венгерской “Гедеон Рихтер” и словенской “Крка”, а также покупку весной 2007 года польской “Полфарма” 80,4% акций известной подмосковной фирмы “Акрихин” за 110 млн долл.
Значительные инвестиции из ЕС поступают и в материалоёмкие производства российской промышленности. В страну пришли несколько производителей стройматериалов, в том числе французский диверсифицированный гигант “Сен-Гобен” и ведущие цементные компании: “Лафарж” из Франции и “Хайдельбер-гер цемент” из ФРГ. При этом если у “Лафаржа” первый производственный проект в России стартовал ещё в 1996 году (хотя реальная экспансия началась недавно), то “Сен-Гобен” в принципе довольно долго ограничивался лишь поставками своей продукции в Россию, начав строительство собственного завода в Подмосковье только в 2002 году (тогда же в страну пришел и известный концерн из ФРГ). Зато в последующие несколько лет мировой лидер промышленности стройматериалов обзавёлся по всей России десятком производственных предприятий. Однако некоторые более мелкие фирмы по объёмам ПИИ всё же обходят отраслевых лидеров (например, германский “Кнауф” вложил в России уже свыше 0,5 млрд долл.), а другие при сравнительно небольших объёмах капиталовложений захватили лидерство в узких нишах (в частности, испанская “Уралита” – на рынке стекловаты и других изоляционных материалов).
Ряд инвесторов из ЕС действует в российской черной и цветной металлургии, среди них британские горнодобывающие компании. По размерам ПИИ в деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности выделяются фирмы из Северной Европы: финские “Стура-Энсо” и “УПМ-Кюммене”, шведские “Свенска целлюлоза” и “Тетра Пак”.
Экспансия инвесторов в сфере услуг
Постоянно возрастают капиталовложения со стороны европейских компаний, действующих в сфере услуг. Наибольшую известность получили торговые сети. Здесь среди лидеров шведская “ИКЕА”, которая за восемь лет работы в России открыла в стране 11 мебельных магазинов, а также построила (под сдачу в аренду) торгово-развлекательные комплексы “Мега”, инвестировав около 2 млрд долл. Выделяется также ведущая германская торговая компания “Метро”. Число её магазинов формата “кэш энд керри”, первый из которых был открыт в стране в 2001 году, превысило 30. Кроме того, “Метро” развивает в России сеть гипермаркетов “Реал”. В 2003 году обосновался в России и второй по значению оптово-розничный концерн ФРГ – “Тенгельман”. Его дочерняя компания “ОБИ” открыла в России уже более десяти торговых центров (в категории товаров для дома “сделай сам”) в разных городах. В отличие от “Метро”, она создает совместные предприятия, которые дальше действуют на основе франчайзинга. Сотнями миллионов долларов исчисляются капиталовложения французской компании “Ашан”, которая пришла в Россию в 2002 году и поначалу закреплялась лишь в столичном регионе, открывая новые гипермаркеты. С 2006 года она начала территориальную экспансию – в Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Екатеринбург, а затем и другие крупные города России. Параллельно с 2005 года развивается сеть супермаркетов “Атак” этой компании, а в конце 2007 года “Ашан” установил контроль над частью магазинов турецкой сети “Рамстор”, существующей в России с 1990-х годов. Действует в стране и
много других торговых компаний из ЕС. Почти все они реализуют экспансию бизнеса в России по одной схеме: сначала закрепляются в столичном регионе, потом открывают магазины в Санкт-Петербурге, других крупных городах страны, причём освоение восточных регионов России начинается позже.
Несмотря на заявления иностранных инвесторов о значительных ограничениях для участия зарубежного капитала в российском финансовом секторе (можно выделить довольно спорное требование разрешить в России открывать филиалы иностранных банков), в последнее время роль западных банков и страховых компаний в России заметно укрепилась. В настоящее время под иностранным контролем находится уже почти каждый пятый российский банк из первой сотни, а среди инвесторов преобладают кредитные организации из стран ЕС. В 2006 году доля банков с иностранным участием (на уровне более половины акционерного капитала) в объёме совокупного уставного капитала российских банков превысила 11%. В некотором роде из-за существующих нормативов данный критерий условен, что иллюстрирует его скачкообразный рост по сравнению с 2005 годом. Однако и доля банков с иностранным участием, измеренная по величине собственных средств или активов (которая растёт более устойчиво), вышла в 2006 году на уровень 8—10%1. Благодаря нескольким новым крупным сделкам в 2007 году эта доля ещё выросла, превысив 15%.
Особо можно отметить австрийский “Райффайзенбанк”, который кардинально расширил свою региональную дочернюю сеть в России благодаря приобретению в начале 2006 года за 550 млн долл. “Импэксбанка”. Известная французская группа “Сосьете Женераль” контролирует в России сразу несколько дочерних банков – “Росбанк”, Банк Сосьете Женераль Восток, “Русфинанс” и “Дельтакредит”. Ещё один крупный инвестор – итальянский “Юникредит”, который установил контроль над созданным другими зарубежными банками “Международным московским банком”. Своими ПИИ в банковское дело выделяются в России также германские Дойче банк (прежде всего благодаря покупке в декабре 2005 года за 450 млн долл. 60% акций “Объединенной финансовой группы” вдобавок к купленным в 2004 году 40%), Коммерцбанк и Дрезднер банк, нидерландские ИНГ банк и “АБН – Амро” (с 2007 года под контролем бельгийского капитала), бельгийский “КБС” (владелец банка “Абсолют”), итальянский “Интеза” (контролирует КМБ-банк), шведские “Нурдеа” (продав долю в “ММБ”, он в 2007 году установил контроль над Оргрэсбанком) и Свед-банк, венгерский “ОТП” и др. В страховом бизнесе бесспорным лидером среди инвесторов из стран ЕС является германский концерн “Альянц”.
Из других отраслей сферы услуг, где заметно присутствие инвесторов из ЕС, следует выделить телекоммуникации. Наибольшее влияние на развитие российской мобильной связи в своё время оказал “Дойче телеком”, который, однако, в 2003-2005 годах вышел из состава акционеров “МТС”, выручив более 3 млрд долл. В настоящее время видную роль играют шведско-финская “Телиа-
1 Подробнее см.: Верников А.В. Доля иностранного капитала в банковском секторе: вопросы методологии // Деньги и кредит. 2006. № 6. С. 63-71.
Сонера” (среди прочего – совладелец компании “Мегафон”) и шведская “Те-ле2”. Кроме того, существенные капиталовложения привлекли СМИ (например, финская компания “Санома ВСОЮ” вложила в России почти 0,2 млрд долл.), логистический бизнес (объёмами инвестиций выделяются дочерняя структура “ДиЭйчЭл” германской “Дойче пост”, а также нидерландская “ТНТ пост”), де-велопмент (хотя инвестиции в сектор российской недвижимости с трудом поддаются сколько-нибудь точной оценке, а следовательно, и детальному анализу).
Перспективы инвестиционного взаимодействия
Хотя в последнее время приток прямых инвестиций из ЕС в Россию устойчиво растёт, нельзя не признать, что отечественный инвестиционный климат всё ещё требует кардинального улучшения. С одной стороны, вследствие устойчивого экономического роста на протяжении всего текущего десятилетия удалось решить ряд социальных проблем, провести некоторые необходимые институциональные преобразования (например, в налоговой сфере). С другой стороны, оставшиеся вопросы стали волновать инвесторов значительно больше. В особенности это касается коррупции, необходимость борьбы с которой на первое место ставят около 90% инвесторов. Особенно критичен существующий уровень взяточничества для огромного количества средних фирм из ЕС, способных развивать в России специализированное производство высокого уровня, что в конечном счёте будет способствовать диверсификации отечественной экономики, повышению уровня её развития.
При этом необходимо помнить, что эффект от значительной части инвестиционных проектов компаний из ЕС в России не ограничивается только финансовой составляющей, роль которой для отечественной экономики в современных условиях, может быть, и не столь уж велика. Как показывает практика, с помощью европейских ТНК сразу несколько отраслей российской экономики получили мощный импульс для развития, выражавшийся в технологической модернизации или внедрении принципиально новых эффективных методов управления. При этом часто такой импульс обуславливался не столько лидерством инвестора из ЕС, сколько связанным с ним обострением конкуренции, которая стимулировала отечественные фирмы совершенствовать своё производство, бизнес-стратегии и т. д. Особенно ярко это проявилось в сферах сетевой торговли (заставив российские компании постоянно совершенствовать свои стратегии по выбору и развитию разных форматов торговли), телефонной связи (решив проблему её доступности, а одновременно и ликвидировав тотальное взяточничество в подконтрольных государству компаниях фиксированной связи). Есть надежда, что этот процесс будет продолжаться и дальше, причём скорее всего он будет оказывать ощутимое влияние на ряд отраслей российской промышленности (в частности, автомобилестроение и электроэнергетику), а не только на сферу услуг.
